Я участвовал в программе «Учитель для России». Вот что мне это дало

Василий Федоров — учитель математики, руководитель и методист образовательных лагерей, организатор проекта «Неделя вожатства» и выпускник проекта «Учитель для России». Василий рассказал о двух годах своей деятельности в рамках программы «УДР» и о том, как повлияло преподавание для школьников из Новгородской области на его жизнь и профессиональное мышление.

Интервью провела и подготовила Елизавета Иванова.

— Василий, почему вы решили принять участие в программе «Учитель для России»?

О проекте «Учитель для России» я узнал сразу с момента его запуска в 2015 году, так как в сфере образования я уже давно. Но участвовать смог только в 2019-м.

Причин лично у меня было несколько. Первая — вызов себе. Поднимая уровень ребят на различных курсах, я задавался вопросом: это в школе так все плохо или это я такой классный? Мне хотелось проверить гипотезу — а изменится ли что-то, если я перейду на другую сторону поля, то есть пойду работать в школе, а не в дополнительном образовании.

Вторая — желание «причинить пользу». Не просто попробовать, что я могу сделать в школе, но и проявить таким образом свою гражданскую сознательность.

Когда в феврале 2019-го в стране шли митинги, многие мои знакомые гордились тем, что они гражданские активисты — выходили на митинги. А я для себя решил, что лучше поеду на 2 года поработаю и прину Родине гораздо большую пользу. Построить счастливую Россию будущего, предоставив детям хороший уровень образования.

Третья — преемственность поколений. У меня семья педагогов. В СССР была система распределения молодых учителей по школам, и программа «УДР» тоже похожа на распределение. Есть и приятные совпадения — бабушка в свое время работала на Байкале, и я тоже работал у большого озера. А позже бабушка и дедушка уехали по похожей программе в Африку преподавать на французском литературу и химию. Я, конечно, не рискну сравнивать регионы России с Африкой, но все же, знаете, тоже вижу в этом что-то судьбоносное…

Ну и, в-четвертых, участие в таком проекте — это всегда хорошо для самооценки.

— Расскажите о школе, в которую вы попали. Как вас приняли в ней, как вообще проходило распределение по школам?

Распределение всегда происходит по желанию. У организаторов есть понимание, в какую школу кого отправить в зависимости от того, где другие молодые учителя заканчивают работу. Но школу всегда можно выбрать, можно приехать в несколько регионов, осмотреть школы, познакомиться с детьми, педагогами. Я принципиально хотел поехать в школу, в которой программа действует первый год, — чтобы мы начинали вместе.

В итоге «моим» местом стал небольшой городок (10 тыс населения) Малая Вишера в Новгородской области. Это город в удобном ж/д сообщении между Питером и Москвой, где меня ждала прекрасная школа довоенной постройки с колоннами 1939-го года. Здание без малейшего намека на ремонт, бабушки учеников, заходя, улыбались: «Да мы за этими же партами учились!».

Нас приехало трое — я и две девушки-подруги из Питера, преподавательницы английского и истории/общества. Нас встретили хорошо, были искренне нам рады. К тому же нам сразу повезло с жильем — одна из учителей уехала из страны в Норвегию к мужу на ПМЖ и просто предложила нам жить в ее доме. Удивительное совпадение! Да и в целом по опыту могу сказать, что в регионах вообще почти всегда местные сразу готовят для молодых учителей жилье, а вот в городах ребята обычно решают такие проблемы сами.

— За жилье программа платит учителю 15 тысяч. Плюс ежемесячная стипендия — 20 тысяч. А какая у вас в Малой Вишере была зарплата, и хватало ли денег на проживание?

Зарплата — это грустная часть. Правда, в зависимости от региона заработки учителей отличаются. В Калужской области, например, может за 25 часов выходить около 25 тысяч рублей. У меня же за 25 часов не выходило даже минимальной зарплаты — я получал 12 тысяч. То есть мне платили 12 тысяч, уборщице платили 12 тысяч… В целом получалось 47 тысяч, из которых 35 давала программа и 12 — школа. При этом Новгородская область вкладывала какие-то деньги в проект, а конкретно в нас вложило деньги частная австрийская компания по добыче леса в Новгородской области. Ведь на участников программы ежемесячно тратится больше, чем 35 тысяч — нужны деньги также на наше обучение, сопровождение.

Так как 25-26 часов плюс другая работа в школе — это ужасная нагрузка, у тебя почти не хватает сил на активный отдых. Иногда, но очень редко, я ездил на выходные в Питер или Москву, но было слишком энергозатратно. В выходные я отсыпался, поэтому тратил деньги только на еду. А из 15 тысяч, выделяемых на жилье, у меня большая часть уходила на электричество. Так я ничего не накопил, но и в долги не влез. Жить можно, а для регионов 47 тысяч вообще большие деньги.

— Что было самым нелегким для вас в программе в целом и в преподавании в частности?

Само участие — это уже тяжело. Конечно, во многом это зависит от школы. Лично я не могу сказать, что мне попалась ужасная школа и дети. 

Самым непростым было неизбежное эмоциональное выгорание

Первые 2 месяца работы в школе я работал с горящими глазами — только что с обучения, где находился в тусовке единомышленников и работал в городском лагере в атмосфере праздника. И вот на этом ресурсе ты выезжаешь первые месяцы, дети к тебе присматриваются, как к новому человеку.

А потом приходят первые результаты — и ты понимаешь, что дети не научились, а дисциплина хромает, потому что эффект новизны от человека прошел. Началась рутина — а она ведь и является обучением. Драйва уже не получаешь, просто знаешь, зачем это делаешь. Детям ведь тяжело учиться, поэтому они не отдают тебе тот эмоционал, которым могли бы заряжать. Наоборот, они дают те эмоции, от которых хочется отдалиться и избавиться. Эмоциональное выгорание настигало меня дважды — это была максимальная апатия, когда я просто лежал. Но несмотря на это, желания все бросить и уехать у меня не было никогда.

Когда класс, с которым я работал два года, писал ОГЭ — я понимал, что это результат моей работы. Из 20-ти человек, которые не умели складывать и вычитать дроби в начале 8-го класса, не сдали только четверо. И сейчас я считаю, что это настоящая победа для меня, хотя, когда приходил, был уверен, что «у меня все сдадут».

В процессе планку приходилось опускать. Важно справиться с эмоциональным выгоранием, особенно когда получаешь результаты сильно ниже твоих ожиданий.

— Что в участии в программе «Учитель для России» стало для вас самым удивительным?

Это одно из лучших моих воспоминаний. Фонд «Спасибо» привез нам в школу 1,5 тонны вещей, и мы устроили фримаркет — расставляли вешалки в спортзале, раскладывали вещи. Было задействовано много детей, и мы все чувствовали, что делаем вместе что-то значимое для города. А потом мы компанией организаторов и детей вместе собрались в школе и сделали классный теплый вечер: украшали кабинет (дело было под Новый год), играли в Тайного Cанту, пели под гитару. У меня было чувство, что тепло с летней лагерной смены пришло в школу — мы поблагодарили ребят за то, что они много сделали для фримаркета и показали, как можно в целом организовывать работу в школе. Это был такой теплый и знаковый момент, который сплотил школу. Ненадолго, конечно.

— Можете ли разрушить какой-то известный стереотип о сельских/региональных школах и их учениках? (например, общее бескультурье, низкое качество образования, нехватка учителей, отсутствие социализации и внешкольного досуга)

Могу. Сейчас, например, я работаю в московской школе, где уровень зарплат в 10 раз больше, но при этом уровень преподавания учителей не сильно отличается от Малой Вишеры. Учителя демонстрируют такое же эмоциональное выгорание, срываются на учеников — в целом тот же уровень, хотя, казалось бы, есть все условия, чтобы вести себя с детьми иначе. Все те же вещи, которые я хотел исправить с точки зрения того, как учителя ведут уроки, я вижу и в Москве.

Остальное — только частично. Уровень детей очень низкий, потому что много зависит от бытовых условий. Виден резкий контраст между детьми из полных семей и теми, у кого, к примеру, только мама.

Общее бескультурье — не общее, тоже есть очень сильный разброс. А по уровню общих знаний есть такой кейс — я однажды что-то красиво вывел на доске и говорю: «Ну как тебе такое, Илон Маск?» А они: «А кто такой Илон Маск?». И это в 8-м классе. Они даже свежих мемов не знают.

Их досуг — грустная история. Есть секции, кружки, но они не ходят туда. У них были наборы по лего-работотехнике (1 набор стоит 30 тысяч, он очень крутой, по нему можно программирование изучать, роботов строить) и новые ноутбуки. Все это простаивало 1,5 года, потому что в школе не было людей с нужными навыками. И я подсуетился — мы открыли работу, но в большинстве своем это никого не заинтересовало.

— Какие плюсы и минусы программы «Учитель для России» вы можете назвать как ее участник?

Первый плюс — миссия, мы делаем ребенка автором своей жизни.

Второй — образовательная программа: даже если ты не видишь себя в будущем учителем, то, что тебе дают в образовательной части программы в любом случае бесценно.

Третье — поддержка в течение года. Это и постоянные коуч-сессии с куратором раз в месяц, и встречи с методистами, обучение и проактивное реагирование, когда ты можешь без боязни задать любой вопрос и поделиться проблемами.

Минусов лично я не вижу. Кроме, пожалуй, одного: программа честно говорит, что будет тяжело. Но в моем случае, наверное, нужно было говорить об этом более четко. Ну или я плохо слушал 😀

— Какие по своему опыту можете назвать отличия в работе обычного учителя и участника программы «Учитель для России»?

Это заковыристый, провокационный вопрос. Нельзя сказать, что мы прямо отличаемся. Но если говорить про возрастных учителей: они часто проявляют мало эмпатии, уровень взаимодействия между учителем и школьником отличается.

Еще форматы работы. Мы с «УДР» не боимся использовать много разных форматов и привлекать современные технологии. Мы готовы экспериментировать и не боимся ошибаться. Это же транслируем и детям: ошибка — это нормально.

Также это то, как мы выстраиваем урок. Он состоит из блоков, ни один из которых нельзя упускать. И такой блок, как обратная связь в конце урока или какой-то элемент рефлексии, в московской школе провожу, кажется, только я. Делаю гугл-форму, где спрашиваю, как вам урок, как отношения с классным руководителем, ребята оценивают свой прогресс, пишут что-то анонимно. Для «учителей для России» это важная часть процесса образования.

— Были ли какие-то интересные/смешные/нелепые случаи в школе Малой Вишеры и как вы выходили из таких ситуаций?

Помню из первого урока математики: я прихожу, знакомлюсь с классом, пишу на доске дробь три пятых. Показываю на число три, спрашиваю: «Как это называется?» Ребята отвечают: «Три»! Говорю: «Ок, а как это в дроби называется?» Они признаются, что не знают — признаюсь в ответ, что это числитель. Показываю дальше на пятерку: «А это?» Они начинают рассуждать: «Ну это внизу, значит, это нижний числитель?» Ну, думаю, работать можно — главное, логика есть.

Или как появлялась «новая» мебель в школе — это и грустно, и смешно. Один алкогольный магазин в городе переоборудовался, и свою старую мебель они отдали нам. Как мы вышли из ситуации — с радостью приняли эту мебель и оставили один стеллаж с ценником пива в уголке в память о его бурном прошлом!

— Как вы считаете, что участие в этой программе дает в профессиональном и личном плане ее участникам?

В личном — узнаешь границы своей работоспособности и эффективности. Понимаешь, как стоит и не стоит располагать своим временем, возможностями, трудом и т.д.

Второе — то, что тебе приходится учиться делать очень много всего. Помимо преподавания я научился правильно писать заявки на гранты, конкурсы, договариваться с разными компаниями, чтобы они что-то дали бесплатно; научился дизайну, монтировать видео, вести робототехнику и программирование, работать с документами.  

Я стал лучшим онлайн-учителем Новгородской области, занял 3 место, получил губернаторский знак отличия «За верность долгу и милосердие».

Ну и программа дает целое сообщество людей из разных городов, которые становятся безумно родными, потому что вы вместе проходили испытания. А еще — ощущение того, что ты что-то сделал хорошее, правильное и полезное для страны. И этим можно гордиться.

— Слоган программы «Работа, которая изменит твою жизнь и общество, в котором ты живёшь». Как участие в программе изменило вашу жизнь?

Кардинально не изменило, я как был в образовании, так и остался. Но помогло перейти на другой пласт занятости. Но качественно это новый уровень погружения в сферу — с другой стороны, не с эдьютеймента, а с классического эдьюкейшн.

— Было ли то, что лично вас разочаровало, не оправдало ожиданий?

Нет, потому что в программе «Учитель для России» все очень грамотно выстроено. Я сам заскочил в последний вагон и проходил какие-то этапы ускоренно и без должного углубления — например, знакомства со школами. Но это лично моя недоработка.

Поэтому самым главным разочарованием в «УДР» я могу считать только самого себя. Еще и потому, что я не силен в СММ и не веду активно социальные сети, меня разочаровывало то, что я читал в соцсетях о каждой маленькой победе коллег по программе, и думал: «Вот у меня здесь тоже дерево упало, но об этом так никто никогда и не узнает». Ну и, конечно, когда сравниваешь себя с другими, всегда немного огорчаешься и обесцениваешь свой труд.

— Что посоветуете человеку, который задумывается об участии в программе «Учитель для России». Какими качествами, на ваш взгляд, должен обладать участник программы?

Ну во-первых, стоит подписаться на социальные сети проекта просто для того, чтобы посмотреть, что там происходит, как работает программа, что делают люди, как выглядят школы. Конечно же, это лицо программы, уже по нему можно создать позитивный образ.

А самое главное — нужно не пропускать такую крутую штуку, как встречи со своими выпускниками. Там все очень неформально — можно пообщаться с директорами, учителями и спросить, что им нужно и что их гложет.

Можно также просто связаться с программой и попросить приехать в какую-нибудь школу для знакомства, поприсутствовать на уроках. В любом случае, даже если вы не захотите потом быть учителем в этой школе или вообще преподавать, вы станете каким-то ярким событием для детей, которые редко куда-то выезжают, редко видят других людей и роли для подражания которые не понимают с кем им стать после 9 го класса и как вообще судьба может сложиться. В целом я советую не раздумывать, а просто прийти на встречу, пообщаться с людьми, съездить в школу.

— Вы являетесь основателем и организатором конференции «Неделя вожатства». Расскажите о ней!

Наша миссия в том, чтобы изменить восприятие слова «вожатый» у людей. Раньше это слово вызывало неоднозначные ассоциации с людьми, которые не знают, как сделать отдых ребенка безопасным и развивающим, интересным. Вожатство для многих заключалось в банальном присмотре за детьми. А мы собрались компанией, которая в лагерях делала большую образовательную часть, крутые мероприятия, иммерсивный театр, в котором дети принимали участие.

Мы решили предложить на «Неделе» несколько наших образовательных идей, позвать спикеров, которые связаны с образованием и сферой обучения через развлечение. В итоге из года в год мы это повторяли, и сейчас будет еще одна, четвертая, — в режимах онлайн и оффлайн. Мы выросли на несколько городов, наш основной принцип в том, что конференцию делают 3-4 человека и принимают заявки от спикеров. Каждый может поделиться своими наработками, заявить о себе, протранслировать опыт. Участники и являются спикерами.

В начале «Недели вожатства» есть открытие, на которое мы приглашаем хэдлайнеров и спикеров, которые нам очень понравились. В этом году мы делаем еще несколько экспериментов — это игровой день, где можно рассказать, показать и провести игру. И я занимаюсь сейчас вожатским хакатоном — кто угодно может стать заказчиком и предложить реальную задачу, миссия — свести заказчика и исполнителя, чтобы они нашлись, совпали и воплотили какую-то идею.

Четвертая «Неделя вожатства» будет проходить с 5 по 12 февраля. Она бесплатная, мы принимаем заявки на участие и ждем в гости абсолютно всех образованцев и заинтересованных людей.